ВЫШЕ ГОЛОВЫ! Дело №8
Nov. 23rd, 2012 11:40 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
russell_d_jonesсамое начало
начало ДЕЛА №8
предыдущий фрагмент
Хиазм
Мне сразу бросилось в глаза, что все аудио и визуальные выходы были закрыты хитрыми заслонками, способными на некоторое время обмануть коридорных камиллов и центрального логоса. Что ж, к какое-то время это будет работать, пока они не догадаются, что «ничего не происходит» — это на самом деле «повторение одной и той же минуты». Выглядело это как силиконовые наросты на камерах и микрофонах — как будто на стенах и потолке в коридоре внезапно появились древесные грибы.
И этих грибов — а значит, и выходов — было на удивление много: в два раза больше, чем положено по известным мне нормативам для промышленных зон. В жилых зонах устанавливали и того меньше: комнатные камиллы восполняли эту функцию, поскольку приглядывали не только за своим помещением, но и за частью внешнего пространства. Здесь же контроль был не двойным даже — тройным. И не из-за слабости технологий: максимально точные камеры и микрофоны, улавливающие все оттенки звуков, были созданы задолго до Космической Эры. Прогресс в основном шёл в области развития ИскИнов и усовершенствования производства в сторону безопасности и удешевления. Так зачем втыкать столько «глаз» и «ушей»? В тесном коридорном тупике я насчитал больше двадцати «грибов», и это только на видеовыходах! Заслонки дублировали картинку и звук, а держались они с помощью силиконовых присосок — отсюда экзотический внешний вид.
А вот датчики КТРД работали, как ни в чём не бывало.
«Если бы у нас было столько камер, Мид ни за что бы…» — подумал было я, тут же поймал скользкую мыслишку за хвост и посмотрел на эту уродливую извивающуюся тварь. Да, если бы у нас было столько камер, сколько было в Сумрачный период, и не было бы Фикс-Инфо, мешающего просмотреть все записи, не было бы и маньяка. Такого, как Мид. Были бы другие — и в количестве сильно больше одного…
Но заслонки всё равно отвлекали, заставляя иначе воспринимать пару, которая находилась в коридоре. Прежде всего, они были «против ИскИнов», и это было очень странно, если, конечно, не понимать, в чём дело. Там были не совсем те ИскИны, которые были сейчас. Да, пожалуй, в этом и состояло главное отличие: они были почти врагами. И люди постоянно чувствовали это.
Миранда сидела прямо на полу, поджав ноги. Сидела она так довольно долго — так что я удивлялся, как у неё не затекли мышцы. Видимо, тренировка. Профессионал сильнее обычного человека, а она не первый раз принимала участие в съёмках.
Но больше, чем неудобная поза Миранды, тревожило то положение, в котором находилось тело Хьюго. Он лежал на полу, причём голова его была на коленях женщины, а руки раскинуты так, что ему, наверное, приходилось немалые усилия, чтобы удерживать своё тело на весу. При этом он ухитрялся что-то говорить, да ещё и с выражением. Немыслимо для человека!
— Наверное, существует способ, чтобы тебя оставили, — нежно произнесла Миранда, поглаживая гладкий лоб Хьюго. — Если здесь есть место для такой, как я, то и для тебя найдётся уголок!
— Подобное заключение допустимо только при условии, что мы относимся к одному виду, а это не так, — отвечал он. — Я не человек.
— Тогда я тоже хочу быть андроидом! — отозвалась Миранда. — Чтобы мы стали похожи…
Их взгляды пересеклись, и мне стало неудобно, как будто я подглядывал. Столько силы было в этих взглядах, столько энергии, что воздух между ними как будто начал густеть…
— Снято!
— Спасибо, камрады!
— Селина, это было божественно! Правда!
— Так, сколько у нас? У-у-у! Обед! Всем на обед! Через полтора часа продолжим! — скомандовал камрад Зервас — режиссёр «старой» команды — и повернулся ко мне, сидящему на ряду сзади него. — Вот, теперь мы сможем поговорить!
Его широкое плоское лицо выражало удовлетворение, но в маленьких раскосых глазах я увидел печаль, как будто результат не дотягивал до совершенства, вот только знал об этом только он сам.
— Может, переместимся? — предложил я. — Мне понравилось одно местечко...
— Нет, — перебил он. — Я ем здесь. Я бы и спал здесь, но санитарные нормы соблюдает логос, а с ним не поспоришь… Не люблю надолго выходить из атмосферы, — и он помахал ладонью перед лицом, как будто воздух на студии чем-то отличался от воздуха в других помещениях!
Впрочем, ему было виднее.
— Тебе что-нибудь заказать? — спросил Зервас, просматривая меню.
— Я сам.
— Давай. Ну, как тебе? — и он указал на пустое место под камерами.
— «Я и Миранда» — спорная пьеса, — осторожно ответил я. — Но хорошая.
— Ты не это хотел сказать! — прищурился он.
— А вы знаете, что я хотел?
— Знаю, знаю…
Я пожал плечами:
— История про любовь к имиту в Сумрачный период — это актуально для станции, которая собирается инициировать судебный процесс против организаторов уничтожения андроидов А-класса.
— Сразу чувствуется, что ты работал в Администрации, — с усмешкой заметил он. — Аккуратно изъясняешься.
— Это комплимент?
— Для тебя — да.
Я не стал уточнять, для кого — нет, и снова посмотрел на декорации.
Коридор был воспроизведён достаточно точно, и даже без людей казался настоящим. Он был аккуратно разрезан, чтобы видеть всё, что происходит внутри, и позволить камерам снимать с любого ракурса. Когда с этими сценами будет покончено, придёт очередь других… Но в тех же масштабах. «Я и Миранда» полностью проходила в условной колонии Земной Лиги — фактически, внутри огромного купола. Впрочем, людям, родившимся на станциях, отсутствие простора не казалось странным.
Если что и могло напрячь, так это специфическое отношение к ИскИнам. Ну, так это было второй темой пьесы: возможность окунуться в те времена. Помогало понять, когда и почему был введён Фикс-Инфо. И кому он был нужен в первую очередь. ИскИны тогда воспринимались как «добрые враги», следящие за каждым шагом «для всеобщей пользы». Зато их могли отключить. У них не было «голоса» в сегодняшнем понимании и тем более — прав. Они были просто умными и сильными рабами. А люди были их глупыми и слабыми хозяевами.
«Надо будет спросить, как они к этому относятся — к тому периоду».
— Всё-таки, зачем вы меня пригласили? — поинтересовался я, вынимая из подъехавшего официанта поднос со своим заказом. — Посмотреть на съёмки? Или расспросить о том, что делает Одуэн? Спасибо!
Последнее предназначалось камиллу. Он был похож на невысокую колонну: подносы внутри, три манипулятора и колёса для перемещения — ничего особенного. Но это был камилл: где-то там внизу хранился его личный блок. Я вспомнил тэферского рабочего с материка Хамор, который расспрашивал меня о других профессиях. Да, это попроще, чем изучать рост лишайников! Зато работа с людьми…
— Спасибо, милый, — поблагодарил режиссёр и поставил свой поднос на соседнее кресло, сложенное в виде столика.
— Я вернусь берез час, — напомнил официант.
Точнее, официантка. Голос у него был женский, неожиданно мягкий и плавный – похоже, подбирал индивидуально.
— Это время приемлемо для вас?
— Да мне и полчаса хватит! — рассмеялся режиссёр.
— Через сорок пять минут, — уточнил я, и камилл укатил прочь.
— Раньше такую работу выполняли люди, — задумчиво проговорил Зервас — и откусил большой кусок от заказанного пирога.
— Дети до сих пор играют в это, — напомнил я, ковыряя салат вилкой. — Через пару месяцев будут новогодние праздники — кто-нибудь обязательно устроит тематическое кафе. На осенних каникулах они переодевались в индийцев.
— Ты не мог этого видеть, — прищурился режиссёр. — Ты был на планете!
— У меня есть свои источники… информации… — усмехнулся я.
— Да? И что говорят насчёт зимних каникул?
— Они ещё не знают, — ответил я, улыбаясь.
Придумывание темы пытались повесить на меня — весьма ожидаемо! Точнее, пытались «оказать честь», но ничего у них не вышло. Даже несмотря на то, что роль посланника исполняла Юки.
«Передай им, что это учебный процесс, — объяснил я. — Мне не разрешено вмешиваться!»
Кажется, они поверила мне всерьёз… Но вообще тенденция «чуть что — сразу Рэй» начала по-настоящему напрягать. И ладно бы дети!
— Возвращаясь — опять — к моему вопросу: зачем вы меня пригласили?
— Очень хотел с тобой познакомиться, — покончив с пирогом, режиссёр достал себе салфетку из контейнера. — «Миранду» не ставили с 189-го. И я был уверен, что не будут ставить никогда. Отношение к андроидам, сам понимаешь. И тут ты… Просто создан для этого сюжета! Так что я решил сделать фильм. С «Тильды» он уйдёт вместе с остальными… материалами — и будет очень к месту в Солнечной системе. И не только там!
— А вы с Гомером не сильно отличаетесь! — заметил я.
Зервас нахмурился — и стал очень грозен!
— Почему ты так решил?
— Очень качественно оцениваете актуальность!
— Не надо меня сравнивать… с этим выскочкой, — фыркнул режиссёр. — Я ставлю фильм по пьесе, которой в следующем году будет сто пятьдесят лет! Это классика! Это фундамент классической драматургии! И она будет актуальна ещё очень долго! В отличие от новостных реконструкций или как он это называет…
— Я понял. Извините, — пришлось сдержать улыбку. — Я не специалист.
— Не нужно быть специалистом, чтобы увидеть разницу, — отмахнулся он. — Универсальные сюжеты — вот что совершенно! Это и значит «классика»! Сегодня это касается тебя, через двадцать лет будут другие люди и другой повод, и они увидят в этой истории что-то своё — но увидят! А воссоздавать состоявшиеся события — это как ждать, что в портрете конкретного человека все остальные люди увидят себя!
«Увидят, если это хороший портрет», — подумал я, но не стал с ним спорить.
А может быть, и стоило: он же пригласил меня, чтобы посмотреть на «единственного андроида». Я, правда, больше не чувствовал себя андроидом и вообще машиной, но обижаться на желание видеть меня таким… Важно, что обращался он со мной как с человеком. Иначе меня бы здесь не сидело! А что он там себе напредставлял — его личное дело.
— Так что ты видишь? — спросил Зервас. — Там? Как ты сам относишься к «Миранде»?
— Никак, — ответил я, ставя полупустой салатник на поднос. — Это Сумрачный период, перед введением Фикс-Инфо. И когда я смотрю на это, я думаю о том, как хорошо, что Фикс-Инфо всё-таки ввели!
— А Миранда и Хьюго?..
— Это человек, которому срочно требуется помощь специалиста, и поломанный имит, которого она воспринимает, как равного себе, что как раз и свидетельствует о необходимости психологической помощи! Но она слишком далеко зашла… Мне кажется, ей нравится это её состояние!
— Значит, так ты относишься к любви… — задумчиво проговорил он.
— Да. Так! Только спешу предупредить: это не потому, что я андроид, а потому что работал в спецотделе. Назвать это любовью, извините, не могу. Я знаю, что человек способен увидеть равного себе даже в кукле. Но это защитный механизм имеет смысл только при отсутствии других людей. А этой бедной женщине, — я показал на пустое место под камерами, — очень не повезло ни с донорством, ни с отношениями, ни с профессией. Поэтому она сделала андроида объектом своих чувств — именно потому, что андроида она может полностью контролировать. Хорошая пьеса на самом деле, но не совсем про то, что вы туда вкладываете. На мой взгляд, — поспешил уточнить я.
Какой-то время режиссёр молчал: я как раз успел покончить с ужином. В съёмочный павильон заглянула актриса, игравшая Миранду — кажется, её знали Селина. «Значит, пора уходить», — решил я и встал, но Зервас указал мне на кресло и даже дождался, когда я снова сяду.
— Последний вопрос… А если бы Хьюго был не имитом? Если бы он был «ашкой», как ты? Или с разумом логоса?
— Тогда история была бы совсем другой! Вы уж извините, — тут я осёкся, потому что осознал, что зову его на «вы» — из-за возраста, наверно, — Но я слишком хорошо представляю «начинку» у этих ребят. Они умели только притворяться людьми — загляните в энциклопедию, почитайте! Только это и больше ничего. Там просто не было таких мощностей, чтобы зародились эмоции!
— А это важно?
— Что?
— Эмоции?
— Ну, конечно!
— Спасибо за ответ! — поблагодарил он без тени усмешки. — Вот как раз за этим я тебя и звал! Именно за этим!
Дисфемизм
— Привет, Рэй! Спасибо, что пришёл! Знаешь, а ведь я особо и не ждал. Думал, ты не станешь. Особенно после того… ну, ты понимаешь, после того случая… Мы ещё с тобой должны были поужинать. Я-то как раз собирался тебя пригласить, а тут это. Сначала новость про всё… Потом сразу извинение от временного. Он, конечно, молодец, быстро отреагировал. И правильно. Вообще, хоть это всё и погано получилось, но ребята наши сработали, как надо: не стали ни о чём сообщать, пока полностью не разобрались, а как только разобрались, разом всё и сообщили.
А так даже представлять не хочется, как тебе было! Ты имел полное право хлопнуть дверью! Может, и следовало бы — для тебя, но и для нас тоже. Но спасибо, что остался, и спасибо, что пришёл. И вообще… Это, конечно, ужасно звучит, но ты должен быть благодарен этим засранцам. До того, как всё стряслось, кто знает, как бы было. А теперь уже в открытую говорят, к каким последствиям привела вся эта история, что сделали с твоими братьями, инструкция и кнопка — всё, что было накручено. Кое-кто, конечно, набрал баллов, что снял с тебя тот знак! «Под свою ответственность!» Ха! Если б он баллотировался, то я бы решил, что это не спроста… А так сливки снимет Аямэ — она с самого начала шла против Кетаки, и это учтут. Ладно, не будем об этом, а то тема-то так себе.
Я чего тебя пригласил: нужно твоё мнение. Именно твоё — в этом вопросе ты человек уникальный. Через многое прошёл, и думаю, ты многое воспринимаешь иначе. Не так, как кто-то другой. Чем я, например. Особенно я. Да уж, я, себе глаза испортил во всех смыслах этого слова! Когда всё перегребёшь, просто слышишь, как крыша едет. Вжжж… И чем ближе новый год… Чем ближе даже февраль! Первого нам надо оглашать программу, а ещё столько не отсмотрено. И ладно бы отсмотрено — я сомневаюсь, что способен увидеть то, что должен. А ты… Ты можешь. Ты увидишь, потому что знаешь жизнь с той стороны, за которую нам никогда не заглянуть. Печально но, прости, правда, как она есть.
Нет, современное мы не смотрим. В смысле, всё, что снято после нулевого. После нулевого можно брать всё, потому что ничего такого туда положить не могут, даже если захотят. Конечно, туда много всякого кладут — и всякие треугольники, и проблемы с родителями, и биологические разные штуки, молчу уж про «ржавь» и рейтинговые вещи. Ты смотрел ту трагикомедию про художников? Ну, где они дерутся в финале? Это ничего не надумано: ты бы видел наших в конце месяца, когда считают результат. О, это песня! Ода! А бывают и жёстче истории. Особенно про шахтёров, которые не могут вернуться, или про пострадавших. Грустные истории… И страшные.
Но по сравнению с тем, что было до того, и раньше, и ещё раньше… Вообще, очень хорошо понимаешь эту разницу, когда можешь сравнить. Видно, какое у нас всё-таки другое время! Но это художка. Общеобразовательные идут только так, причём чем меньше там человеческого, тем лучше. Передачи про животных — вообще идеально. Про зверей или даже микробов. И ещё ведущие там в основном такие замечательные дядьки — вот жалко их не было в той вашей передаче про людей прошлого, которые приближали будущее! Очень бы они там были в тему! И фильмы у них очень добрые. Ну, их подреставрировали, конечно, а вообще выглядит, как снято вчера, ничего менять не надо. Их уже давно внесли в общую базу, очень давно.
А из современного мы не цензурим, а только проверяем возрастное соответствие. И это даже не я делаю — я только присутствую, а так это работа специалистов. Это когда снимают для трёхлеток, например, и надо проверить, будет ли оно понятно. Ну, трёхлеткам. Не все могут делать для детей! Не всегда ясно, что им будет интересно и вообще близко… Им же скучно будет, если показать что-нибудь слишком сложное. Заснут! Я не шучу — однажды видел такое. В зал-то они прошли, чего бы им не пройти, раз двадцать всем пообещали, что не будут мешать. Поспорили, наверное, с друзьями! И заснули через полчаса или даже раньше. Ну, там правда была сложная история, да ещё одни взрослые и очень взрослые отношения — им это неинтересно совсем.
А вот старую художку надо перелопачивать. Всё-всё, и очень аккуратно, потому что там можно реально выкрутить себе голову. Я когда начал смотреть, ещё когда только вошёл в Комиссию, знаешь, я очень быстро понял, почему спамеры такие шибанутые. Они же всё без цензуры видели — и о таких вещах знают, что бррр. Я их даже пожалел. И так порадовался, что не выбрал СПМ — я же думал, а не пойти ли туда! Это же с ума сойти можно, что им приходится смотреть. Мрак и ужас. Больные люди, идиотские проблемы, ситуации не пойми про что, и ещё атмосфера такая — хоть на стенку лезь… И при этом подаётся как нормальная и даже правильная! Сплошное насилие, в каждом слове и жесте, в отношениях вообще не разбери что! Спамеры фильтруют самый кошмар, но всё равно остаётся много такого… Разного. Я сразу выключаю, если понятно, что там. И всё равно потом снится. Серьёзно! Не понимаю, почему они это смотрели… Ну, люди в докосмической. Что они в этом находили?
Конечно, много хорошего, а кое-что просто блеск! Если не обращать внимание на детали, то прям как про нас. Тут простое правило: если за три минуты можно объяснить, что не так, как у нас, и если не появится поводов для споров — годится. Старые технологии, невозможность чего-то привычного — вот этим мы как раз и занимаемся. Иногда можно подмонтировать, кое-что исправить. А чаще, конечно, делаем предисловие, чтоб все были в курсе. Например, про деньги. Ну, что они были отдельные, вне системы. Или про трудовой кодекс — как это решали раньше. Или про медицину — ты знал, что раньше это было как бы личным делом каждого? Ну, конечно, знал. А я вот до сих пор удивляюсь, когда сталкиваюсь. «Обязан быть здоровым перед обществом, которое выполняет только половину необходимого и выставляет требования, при которых невозможно остаться здоровым» — я ведь это учил! Но понял только после десятка картин, когда пару раз подловил себя на непонимании.
Беда в том, что очень часто вся история на этих деталях и завязана. И не на старой связи или неразвитых ИскИнах — всё глобальнее! А если на каждую страницу текста пять страниц примечаний… Ну, это идёт только для специалистов. Обычный зритель сбежит — и будет прав. Или вот представь: режиссёр, сценарист, актёры — вся команда создавала историю о крутом парне. Такой весь из себя герой! А мы видим беднягу, который рассыпается на глазах, и которого надо немедленно лечить, а то поздно будет! И зритель чувствует жалость или отвращение. А это совсем не то, что закладывалось. Так что фактические моменты на втором месте, главное — это восприятие нормального и правильного! Оно очень сильно поменялось, просто с ног на голову. Нулевой год был не просто так!
В общем, когда мы составляем программу на следующий год, приходится очень много пересмотреть. Потому что всё показать невозможно — терапевты нас живьём съедят, они и так вечно ноют, что скоро будет информационный перегруз, как в докосмическую. А я что могу поделать? Каждый год всё равно прибавляется и накапливается. Мы пускаем новинки на большой экран, но прошлогодние вещи всё равно здесь. И мы обязаны ставить самые популярные — рейтинги всё равно никто не отменял! Знаешь, я иногда страшно жалею, что у нас так популярен совместный просмотр. Я читал, что раньше смотрели в одиночку. Не знаю, как они выбирали и вообще как часто смотрели, но таких проблем не было! А тут и старые вещи нельзя упустить, и новинки надо показать. Вот в первых числах февраля как раз будут премьеры Одуэна и нашего великого Зерваса. Ты же дождёшься? Ну, решай сам.
А мне надо, чтоб ты кое-что посмотрел и сказал: есть там моменты, которые могут навредить, или всё в пределах? Наседать не буду — пять картин, примерно по штуке в пять дней, чтобы ты не устал. Просто будешь смотреть, а потом говорить, коробит тебя, и что именно. И ту передачу вашу вспоминай почаще — про людей, которые приблизили будущее. Если ты увидишь то, против чего они боролись…
Тут ведь какое дело: раньше в прошлом показывали неправильные вещи, потому что они всё равно были. И делать вид, что их нет, это значило врать. Поэтому и показывали — ради достоверности. Ну, если не считать больных на голову, которым это всё нравилось…А нормальные режиссёры показывали разные проблемы, потому что иначе эти проблемы невозможно было решить! Но когда они были решены, фильм становился не нужен. Он может быть очень хороший, и красивый, и актёры — молодцы, но повода смотреть уже нет. И чем больше было решённых проблем — тем меньше оставалось годных историй! Ну, и что, что об этом снимал классик — зрители просто не понимают, что он хотел сказать, потому что вопросы, которые его мучили, для них — урок далёкой истории.
Так что второе, что мне нужно, чтобы ты решил: проблема, которая заявлена в фильме, уже всё, или всё-таки ещё нет? Имеет смысл показывать? Можно это связать с тем, что у нас сегодня, или вообще всё мимо? Ты на своей шкуре испытал, что многое «уже всё» на самом деле здесь, рядом. Ты знаешь, как на самом деле недалеко мы ушли!
продолжение
начало ДЕЛА №8
предыдущий фрагмент
Мне сразу бросилось в глаза, что все аудио и визуальные выходы были закрыты хитрыми заслонками, способными на некоторое время обмануть коридорных камиллов и центрального логоса. Что ж, к какое-то время это будет работать, пока они не догадаются, что «ничего не происходит» — это на самом деле «повторение одной и той же минуты». Выглядело это как силиконовые наросты на камерах и микрофонах — как будто на стенах и потолке в коридоре внезапно появились древесные грибы.
И этих грибов — а значит, и выходов — было на удивление много: в два раза больше, чем положено по известным мне нормативам для промышленных зон. В жилых зонах устанавливали и того меньше: комнатные камиллы восполняли эту функцию, поскольку приглядывали не только за своим помещением, но и за частью внешнего пространства. Здесь же контроль был не двойным даже — тройным. И не из-за слабости технологий: максимально точные камеры и микрофоны, улавливающие все оттенки звуков, были созданы задолго до Космической Эры. Прогресс в основном шёл в области развития ИскИнов и усовершенствования производства в сторону безопасности и удешевления. Так зачем втыкать столько «глаз» и «ушей»? В тесном коридорном тупике я насчитал больше двадцати «грибов», и это только на видеовыходах! Заслонки дублировали картинку и звук, а держались они с помощью силиконовых присосок — отсюда экзотический внешний вид.
А вот датчики КТРД работали, как ни в чём не бывало.
«Если бы у нас было столько камер, Мид ни за что бы…» — подумал было я, тут же поймал скользкую мыслишку за хвост и посмотрел на эту уродливую извивающуюся тварь. Да, если бы у нас было столько камер, сколько было в Сумрачный период, и не было бы Фикс-Инфо, мешающего просмотреть все записи, не было бы и маньяка. Такого, как Мид. Были бы другие — и в количестве сильно больше одного…
Но заслонки всё равно отвлекали, заставляя иначе воспринимать пару, которая находилась в коридоре. Прежде всего, они были «против ИскИнов», и это было очень странно, если, конечно, не понимать, в чём дело. Там были не совсем те ИскИны, которые были сейчас. Да, пожалуй, в этом и состояло главное отличие: они были почти врагами. И люди постоянно чувствовали это.
Миранда сидела прямо на полу, поджав ноги. Сидела она так довольно долго — так что я удивлялся, как у неё не затекли мышцы. Видимо, тренировка. Профессионал сильнее обычного человека, а она не первый раз принимала участие в съёмках.
Но больше, чем неудобная поза Миранды, тревожило то положение, в котором находилось тело Хьюго. Он лежал на полу, причём голова его была на коленях женщины, а руки раскинуты так, что ему, наверное, приходилось немалые усилия, чтобы удерживать своё тело на весу. При этом он ухитрялся что-то говорить, да ещё и с выражением. Немыслимо для человека!
— Наверное, существует способ, чтобы тебя оставили, — нежно произнесла Миранда, поглаживая гладкий лоб Хьюго. — Если здесь есть место для такой, как я, то и для тебя найдётся уголок!
— Подобное заключение допустимо только при условии, что мы относимся к одному виду, а это не так, — отвечал он. — Я не человек.
— Тогда я тоже хочу быть андроидом! — отозвалась Миранда. — Чтобы мы стали похожи…
Их взгляды пересеклись, и мне стало неудобно, как будто я подглядывал. Столько силы было в этих взглядах, столько энергии, что воздух между ними как будто начал густеть…
— Снято!
— Спасибо, камрады!
— Селина, это было божественно! Правда!
— Так, сколько у нас? У-у-у! Обед! Всем на обед! Через полтора часа продолжим! — скомандовал камрад Зервас — режиссёр «старой» команды — и повернулся ко мне, сидящему на ряду сзади него. — Вот, теперь мы сможем поговорить!
Его широкое плоское лицо выражало удовлетворение, но в маленьких раскосых глазах я увидел печаль, как будто результат не дотягивал до совершенства, вот только знал об этом только он сам.
— Может, переместимся? — предложил я. — Мне понравилось одно местечко...
— Нет, — перебил он. — Я ем здесь. Я бы и спал здесь, но санитарные нормы соблюдает логос, а с ним не поспоришь… Не люблю надолго выходить из атмосферы, — и он помахал ладонью перед лицом, как будто воздух на студии чем-то отличался от воздуха в других помещениях!
Впрочем, ему было виднее.
— Тебе что-нибудь заказать? — спросил Зервас, просматривая меню.
— Я сам.
— Давай. Ну, как тебе? — и он указал на пустое место под камерами.
— «Я и Миранда» — спорная пьеса, — осторожно ответил я. — Но хорошая.
— Ты не это хотел сказать! — прищурился он.
— А вы знаете, что я хотел?
— Знаю, знаю…
Я пожал плечами:
— История про любовь к имиту в Сумрачный период — это актуально для станции, которая собирается инициировать судебный процесс против организаторов уничтожения андроидов А-класса.
— Сразу чувствуется, что ты работал в Администрации, — с усмешкой заметил он. — Аккуратно изъясняешься.
— Это комплимент?
— Для тебя — да.
Я не стал уточнять, для кого — нет, и снова посмотрел на декорации.
Коридор был воспроизведён достаточно точно, и даже без людей казался настоящим. Он был аккуратно разрезан, чтобы видеть всё, что происходит внутри, и позволить камерам снимать с любого ракурса. Когда с этими сценами будет покончено, придёт очередь других… Но в тех же масштабах. «Я и Миранда» полностью проходила в условной колонии Земной Лиги — фактически, внутри огромного купола. Впрочем, людям, родившимся на станциях, отсутствие простора не казалось странным.
Если что и могло напрячь, так это специфическое отношение к ИскИнам. Ну, так это было второй темой пьесы: возможность окунуться в те времена. Помогало понять, когда и почему был введён Фикс-Инфо. И кому он был нужен в первую очередь. ИскИны тогда воспринимались как «добрые враги», следящие за каждым шагом «для всеобщей пользы». Зато их могли отключить. У них не было «голоса» в сегодняшнем понимании и тем более — прав. Они были просто умными и сильными рабами. А люди были их глупыми и слабыми хозяевами.
«Надо будет спросить, как они к этому относятся — к тому периоду».
— Всё-таки, зачем вы меня пригласили? — поинтересовался я, вынимая из подъехавшего официанта поднос со своим заказом. — Посмотреть на съёмки? Или расспросить о том, что делает Одуэн? Спасибо!
Последнее предназначалось камиллу. Он был похож на невысокую колонну: подносы внутри, три манипулятора и колёса для перемещения — ничего особенного. Но это был камилл: где-то там внизу хранился его личный блок. Я вспомнил тэферского рабочего с материка Хамор, который расспрашивал меня о других профессиях. Да, это попроще, чем изучать рост лишайников! Зато работа с людьми…
— Спасибо, милый, — поблагодарил режиссёр и поставил свой поднос на соседнее кресло, сложенное в виде столика.
— Я вернусь берез час, — напомнил официант.
Точнее, официантка. Голос у него был женский, неожиданно мягкий и плавный – похоже, подбирал индивидуально.
— Это время приемлемо для вас?
— Да мне и полчаса хватит! — рассмеялся режиссёр.
— Через сорок пять минут, — уточнил я, и камилл укатил прочь.
— Раньше такую работу выполняли люди, — задумчиво проговорил Зервас — и откусил большой кусок от заказанного пирога.
— Дети до сих пор играют в это, — напомнил я, ковыряя салат вилкой. — Через пару месяцев будут новогодние праздники — кто-нибудь обязательно устроит тематическое кафе. На осенних каникулах они переодевались в индийцев.
— Ты не мог этого видеть, — прищурился режиссёр. — Ты был на планете!
— У меня есть свои источники… информации… — усмехнулся я.
— Да? И что говорят насчёт зимних каникул?
— Они ещё не знают, — ответил я, улыбаясь.
Придумывание темы пытались повесить на меня — весьма ожидаемо! Точнее, пытались «оказать честь», но ничего у них не вышло. Даже несмотря на то, что роль посланника исполняла Юки.
«Передай им, что это учебный процесс, — объяснил я. — Мне не разрешено вмешиваться!»
Кажется, они поверила мне всерьёз… Но вообще тенденция «чуть что — сразу Рэй» начала по-настоящему напрягать. И ладно бы дети!
— Возвращаясь — опять — к моему вопросу: зачем вы меня пригласили?
— Очень хотел с тобой познакомиться, — покончив с пирогом, режиссёр достал себе салфетку из контейнера. — «Миранду» не ставили с 189-го. И я был уверен, что не будут ставить никогда. Отношение к андроидам, сам понимаешь. И тут ты… Просто создан для этого сюжета! Так что я решил сделать фильм. С «Тильды» он уйдёт вместе с остальными… материалами — и будет очень к месту в Солнечной системе. И не только там!
— А вы с Гомером не сильно отличаетесь! — заметил я.
Зервас нахмурился — и стал очень грозен!
— Почему ты так решил?
— Очень качественно оцениваете актуальность!
— Не надо меня сравнивать… с этим выскочкой, — фыркнул режиссёр. — Я ставлю фильм по пьесе, которой в следующем году будет сто пятьдесят лет! Это классика! Это фундамент классической драматургии! И она будет актуальна ещё очень долго! В отличие от новостных реконструкций или как он это называет…
— Я понял. Извините, — пришлось сдержать улыбку. — Я не специалист.
— Не нужно быть специалистом, чтобы увидеть разницу, — отмахнулся он. — Универсальные сюжеты — вот что совершенно! Это и значит «классика»! Сегодня это касается тебя, через двадцать лет будут другие люди и другой повод, и они увидят в этой истории что-то своё — но увидят! А воссоздавать состоявшиеся события — это как ждать, что в портрете конкретного человека все остальные люди увидят себя!
«Увидят, если это хороший портрет», — подумал я, но не стал с ним спорить.
А может быть, и стоило: он же пригласил меня, чтобы посмотреть на «единственного андроида». Я, правда, больше не чувствовал себя андроидом и вообще машиной, но обижаться на желание видеть меня таким… Важно, что обращался он со мной как с человеком. Иначе меня бы здесь не сидело! А что он там себе напредставлял — его личное дело.
— Так что ты видишь? — спросил Зервас. — Там? Как ты сам относишься к «Миранде»?
— Никак, — ответил я, ставя полупустой салатник на поднос. — Это Сумрачный период, перед введением Фикс-Инфо. И когда я смотрю на это, я думаю о том, как хорошо, что Фикс-Инфо всё-таки ввели!
— А Миранда и Хьюго?..
— Это человек, которому срочно требуется помощь специалиста, и поломанный имит, которого она воспринимает, как равного себе, что как раз и свидетельствует о необходимости психологической помощи! Но она слишком далеко зашла… Мне кажется, ей нравится это её состояние!
— Значит, так ты относишься к любви… — задумчиво проговорил он.
— Да. Так! Только спешу предупредить: это не потому, что я андроид, а потому что работал в спецотделе. Назвать это любовью, извините, не могу. Я знаю, что человек способен увидеть равного себе даже в кукле. Но это защитный механизм имеет смысл только при отсутствии других людей. А этой бедной женщине, — я показал на пустое место под камерами, — очень не повезло ни с донорством, ни с отношениями, ни с профессией. Поэтому она сделала андроида объектом своих чувств — именно потому, что андроида она может полностью контролировать. Хорошая пьеса на самом деле, но не совсем про то, что вы туда вкладываете. На мой взгляд, — поспешил уточнить я.
Какой-то время режиссёр молчал: я как раз успел покончить с ужином. В съёмочный павильон заглянула актриса, игравшая Миранду — кажется, её знали Селина. «Значит, пора уходить», — решил я и встал, но Зервас указал мне на кресло и даже дождался, когда я снова сяду.
— Последний вопрос… А если бы Хьюго был не имитом? Если бы он был «ашкой», как ты? Или с разумом логоса?
— Тогда история была бы совсем другой! Вы уж извините, — тут я осёкся, потому что осознал, что зову его на «вы» — из-за возраста, наверно, — Но я слишком хорошо представляю «начинку» у этих ребят. Они умели только притворяться людьми — загляните в энциклопедию, почитайте! Только это и больше ничего. Там просто не было таких мощностей, чтобы зародились эмоции!
— А это важно?
— Что?
— Эмоции?
— Ну, конечно!
— Спасибо за ответ! — поблагодарил он без тени усмешки. — Вот как раз за этим я тебя и звал! Именно за этим!
— Привет, Рэй! Спасибо, что пришёл! Знаешь, а ведь я особо и не ждал. Думал, ты не станешь. Особенно после того… ну, ты понимаешь, после того случая… Мы ещё с тобой должны были поужинать. Я-то как раз собирался тебя пригласить, а тут это. Сначала новость про всё… Потом сразу извинение от временного. Он, конечно, молодец, быстро отреагировал. И правильно. Вообще, хоть это всё и погано получилось, но ребята наши сработали, как надо: не стали ни о чём сообщать, пока полностью не разобрались, а как только разобрались, разом всё и сообщили.
А так даже представлять не хочется, как тебе было! Ты имел полное право хлопнуть дверью! Может, и следовало бы — для тебя, но и для нас тоже. Но спасибо, что остался, и спасибо, что пришёл. И вообще… Это, конечно, ужасно звучит, но ты должен быть благодарен этим засранцам. До того, как всё стряслось, кто знает, как бы было. А теперь уже в открытую говорят, к каким последствиям привела вся эта история, что сделали с твоими братьями, инструкция и кнопка — всё, что было накручено. Кое-кто, конечно, набрал баллов, что снял с тебя тот знак! «Под свою ответственность!» Ха! Если б он баллотировался, то я бы решил, что это не спроста… А так сливки снимет Аямэ — она с самого начала шла против Кетаки, и это учтут. Ладно, не будем об этом, а то тема-то так себе.
Я чего тебя пригласил: нужно твоё мнение. Именно твоё — в этом вопросе ты человек уникальный. Через многое прошёл, и думаю, ты многое воспринимаешь иначе. Не так, как кто-то другой. Чем я, например. Особенно я. Да уж, я, себе глаза испортил во всех смыслах этого слова! Когда всё перегребёшь, просто слышишь, как крыша едет. Вжжж… И чем ближе новый год… Чем ближе даже февраль! Первого нам надо оглашать программу, а ещё столько не отсмотрено. И ладно бы отсмотрено — я сомневаюсь, что способен увидеть то, что должен. А ты… Ты можешь. Ты увидишь, потому что знаешь жизнь с той стороны, за которую нам никогда не заглянуть. Печально но, прости, правда, как она есть.
Нет, современное мы не смотрим. В смысле, всё, что снято после нулевого. После нулевого можно брать всё, потому что ничего такого туда положить не могут, даже если захотят. Конечно, туда много всякого кладут — и всякие треугольники, и проблемы с родителями, и биологические разные штуки, молчу уж про «ржавь» и рейтинговые вещи. Ты смотрел ту трагикомедию про художников? Ну, где они дерутся в финале? Это ничего не надумано: ты бы видел наших в конце месяца, когда считают результат. О, это песня! Ода! А бывают и жёстче истории. Особенно про шахтёров, которые не могут вернуться, или про пострадавших. Грустные истории… И страшные.
Но по сравнению с тем, что было до того, и раньше, и ещё раньше… Вообще, очень хорошо понимаешь эту разницу, когда можешь сравнить. Видно, какое у нас всё-таки другое время! Но это художка. Общеобразовательные идут только так, причём чем меньше там человеческого, тем лучше. Передачи про животных — вообще идеально. Про зверей или даже микробов. И ещё ведущие там в основном такие замечательные дядьки — вот жалко их не было в той вашей передаче про людей прошлого, которые приближали будущее! Очень бы они там были в тему! И фильмы у них очень добрые. Ну, их подреставрировали, конечно, а вообще выглядит, как снято вчера, ничего менять не надо. Их уже давно внесли в общую базу, очень давно.
А из современного мы не цензурим, а только проверяем возрастное соответствие. И это даже не я делаю — я только присутствую, а так это работа специалистов. Это когда снимают для трёхлеток, например, и надо проверить, будет ли оно понятно. Ну, трёхлеткам. Не все могут делать для детей! Не всегда ясно, что им будет интересно и вообще близко… Им же скучно будет, если показать что-нибудь слишком сложное. Заснут! Я не шучу — однажды видел такое. В зал-то они прошли, чего бы им не пройти, раз двадцать всем пообещали, что не будут мешать. Поспорили, наверное, с друзьями! И заснули через полчаса или даже раньше. Ну, там правда была сложная история, да ещё одни взрослые и очень взрослые отношения — им это неинтересно совсем.
А вот старую художку надо перелопачивать. Всё-всё, и очень аккуратно, потому что там можно реально выкрутить себе голову. Я когда начал смотреть, ещё когда только вошёл в Комиссию, знаешь, я очень быстро понял, почему спамеры такие шибанутые. Они же всё без цензуры видели — и о таких вещах знают, что бррр. Я их даже пожалел. И так порадовался, что не выбрал СПМ — я же думал, а не пойти ли туда! Это же с ума сойти можно, что им приходится смотреть. Мрак и ужас. Больные люди, идиотские проблемы, ситуации не пойми про что, и ещё атмосфера такая — хоть на стенку лезь… И при этом подаётся как нормальная и даже правильная! Сплошное насилие, в каждом слове и жесте, в отношениях вообще не разбери что! Спамеры фильтруют самый кошмар, но всё равно остаётся много такого… Разного. Я сразу выключаю, если понятно, что там. И всё равно потом снится. Серьёзно! Не понимаю, почему они это смотрели… Ну, люди в докосмической. Что они в этом находили?
Конечно, много хорошего, а кое-что просто блеск! Если не обращать внимание на детали, то прям как про нас. Тут простое правило: если за три минуты можно объяснить, что не так, как у нас, и если не появится поводов для споров — годится. Старые технологии, невозможность чего-то привычного — вот этим мы как раз и занимаемся. Иногда можно подмонтировать, кое-что исправить. А чаще, конечно, делаем предисловие, чтоб все были в курсе. Например, про деньги. Ну, что они были отдельные, вне системы. Или про трудовой кодекс — как это решали раньше. Или про медицину — ты знал, что раньше это было как бы личным делом каждого? Ну, конечно, знал. А я вот до сих пор удивляюсь, когда сталкиваюсь. «Обязан быть здоровым перед обществом, которое выполняет только половину необходимого и выставляет требования, при которых невозможно остаться здоровым» — я ведь это учил! Но понял только после десятка картин, когда пару раз подловил себя на непонимании.
Беда в том, что очень часто вся история на этих деталях и завязана. И не на старой связи или неразвитых ИскИнах — всё глобальнее! А если на каждую страницу текста пять страниц примечаний… Ну, это идёт только для специалистов. Обычный зритель сбежит — и будет прав. Или вот представь: режиссёр, сценарист, актёры — вся команда создавала историю о крутом парне. Такой весь из себя герой! А мы видим беднягу, который рассыпается на глазах, и которого надо немедленно лечить, а то поздно будет! И зритель чувствует жалость или отвращение. А это совсем не то, что закладывалось. Так что фактические моменты на втором месте, главное — это восприятие нормального и правильного! Оно очень сильно поменялось, просто с ног на голову. Нулевой год был не просто так!
В общем, когда мы составляем программу на следующий год, приходится очень много пересмотреть. Потому что всё показать невозможно — терапевты нас живьём съедят, они и так вечно ноют, что скоро будет информационный перегруз, как в докосмическую. А я что могу поделать? Каждый год всё равно прибавляется и накапливается. Мы пускаем новинки на большой экран, но прошлогодние вещи всё равно здесь. И мы обязаны ставить самые популярные — рейтинги всё равно никто не отменял! Знаешь, я иногда страшно жалею, что у нас так популярен совместный просмотр. Я читал, что раньше смотрели в одиночку. Не знаю, как они выбирали и вообще как часто смотрели, но таких проблем не было! А тут и старые вещи нельзя упустить, и новинки надо показать. Вот в первых числах февраля как раз будут премьеры Одуэна и нашего великого Зерваса. Ты же дождёшься? Ну, решай сам.
А мне надо, чтоб ты кое-что посмотрел и сказал: есть там моменты, которые могут навредить, или всё в пределах? Наседать не буду — пять картин, примерно по штуке в пять дней, чтобы ты не устал. Просто будешь смотреть, а потом говорить, коробит тебя, и что именно. И ту передачу вашу вспоминай почаще — про людей, которые приблизили будущее. Если ты увидишь то, против чего они боролись…
Тут ведь какое дело: раньше в прошлом показывали неправильные вещи, потому что они всё равно были. И делать вид, что их нет, это значило врать. Поэтому и показывали — ради достоверности. Ну, если не считать больных на голову, которым это всё нравилось…А нормальные режиссёры показывали разные проблемы, потому что иначе эти проблемы невозможно было решить! Но когда они были решены, фильм становился не нужен. Он может быть очень хороший, и красивый, и актёры — молодцы, но повода смотреть уже нет. И чем больше было решённых проблем — тем меньше оставалось годных историй! Ну, и что, что об этом снимал классик — зрители просто не понимают, что он хотел сказать, потому что вопросы, которые его мучили, для них — урок далёкой истории.
Так что второе, что мне нужно, чтобы ты решил: проблема, которая заявлена в фильме, уже всё, или всё-таки ещё нет? Имеет смысл показывать? Можно это связать с тем, что у нас сегодня, или вообще всё мимо? Ты на своей шкуре испытал, что многое «уже всё» на самом деле здесь, рядом. Ты знаешь, как на самом деле недалеко мы ушли!
продолжение
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2012-11-23 08:02 pm (UTC)"больше двадцать «грибов»" - двадцати
" да ещё и с выражение." - выражением
"А ты знаете, что я хотел?" - вы
"Она умели только притворяться человеком" - они
"благодарен этим засранцем." - засранцам
no subject
Date: 2012-11-23 08:24 pm (UTC)