Зачем там долго и запутанно размышлять о свободе, если всё гораздо проще и очевиднее, как указывают многие мои собеседники, приводя в пример ситуацию
с пистолетом и кошельком?
Да потому что отношения с людьми, сообществами и ситуациями не укладываются в эту простую и понятную схему.
Вообще жизнь гораздо сложнее, запутаннее и противоречивее, чем хотелось бы. И она ставит вопросы, которые не решить на основании героических поступков и настоящих подвигов.
Легко решать, разделив мир на врагов и своих. Легко "всё понимать" на примерах классовой борьбы или ВОВ. Однако, практика требует других алгоритмов. И ставит выбор посложнее. Извините, но фашистов с автоматами нет. Хотя с ними было бы проще.
Вообще, всё чаще убеждаюсь, что наше культурно-идеологическое пространство отравлено военно-революционным опытом. Непременно нужен бой, прикрыть амбразуру, дотянуть до рассвета, отдать жизнь или хотя бы восстановить страну после полного разрушения. Других режимов не предусмотрено.
Проза, бытовуха, обыденность оказываются серьёзным испытанием. Учитывать их вроде как неудобно на фоне состоявшегося героизма, который мы бесконечно уважаем, но в котором мы уже не можем участвовать, потому что он в прошлом.
Однако жизнь состоит именно из этой, как её называют, "серости". И в череде подвигов нет образцов для того, с чем мы сталкиваемся каждый день.
Примечательно, что те, кто стараются раскрасить эту рутину, осуждаются со всей строгостью. Как они посмели! Разве ради этого наши деды проливали кровь!..
с пистолетом и кошельком?
Да потому что отношения с людьми, сообществами и ситуациями не укладываются в эту простую и понятную схему.
Вообще жизнь гораздо сложнее, запутаннее и противоречивее, чем хотелось бы. И она ставит вопросы, которые не решить на основании героических поступков и настоящих подвигов.
Легко решать, разделив мир на врагов и своих. Легко "всё понимать" на примерах классовой борьбы или ВОВ. Однако, практика требует других алгоритмов. И ставит выбор посложнее. Извините, но фашистов с автоматами нет. Хотя с ними было бы проще.
Вообще, всё чаще убеждаюсь, что наше культурно-идеологическое пространство отравлено военно-революционным опытом. Непременно нужен бой, прикрыть амбразуру, дотянуть до рассвета, отдать жизнь или хотя бы восстановить страну после полного разрушения. Других режимов не предусмотрено.
Проза, бытовуха, обыденность оказываются серьёзным испытанием. Учитывать их вроде как неудобно на фоне состоявшегося героизма, который мы бесконечно уважаем, но в котором мы уже не можем участвовать, потому что он в прошлом.
Однако жизнь состоит именно из этой, как её называют, "серости". И в череде подвигов нет образцов для того, с чем мы сталкиваемся каждый день.
Примечательно, что те, кто стараются раскрасить эту рутину, осуждаются со всей строгостью. Как они посмели! Разве ради этого наши деды проливали кровь!..